Романс НЕ ВАМ

В восторге слушающих глаз

Я снова вижу изумленье.

Какое славное мгновенье —

Я вновь пою, пою для Вас!

Ах, струн послушных перебор,

Плачь образов моих печальных —

Вы всё так верно замечали.

Другие говорили — вздор.

 

Другие говорили зря,

А Вам бы слушать даже звуки,

А уж нанизывать слова,

Мои угадывать потуги.

Я все слова скажу за Вас,

Вы только слушайте, молчите

Я их давно для Вас припас,

А Вы печальтесь и внемлите.

 

Мне Ваших слёз не объяснить,

И затаённого дыханья,

Испуганного ожиданья,

Что чудо можно повторить.

Молю Вас о пощаде я —

Ведь так же невозможно слушать!

Не выдержу — открою душу,

А делать этого нельзя.

 

В восторге слушающих глаз

Я снова вижу изумленье.

Какое славное мгновенье —

Я вновь пою, пою для Вас

Движенье воздуха… и всё,

Но вы так бережно следите…

Вы мне приснились — я спасён,

Я вас придумал — извините.

 

Разговор с Данкой

По дороге в неизвестность

Спотыкаясь едет конь.

И глаза уже не слива,

Да и грива не огонь,

И копыта не играют —

Только путают траву.

Всё болячки вспоминает

Или бредит наяву.

 

Подвела его судьбина —

В тёплом хлеве не жевать.

И не радует картина,

Что рисуется опять:

Каменистая дорога,

Грубый окрик седока,

Не отрады, не подмоги,

Да и дорога далека.

 

Табуны его пугают.

И в упряжке не бежать

И дороги-то не знает,

Да и на дорогу наплевать.

Слово за слово — погасла

Путеводная звезда,

Где же сытость? Где же слава?

Где же чистая вода?

 

Плачет тяжко, плачет горько.

И в жилетку. и в овёс.

Кто-бы взял солёной корки

Да ли сахару б принёс?

Мне бы вырваться на волю!

Да почуять седока!

Жаль, что ноги уж не ноги,

Да и дорога далека.

 

Губы помнят мякиш хлебный,

Помнят тёплую ладонь,

И рассвет дрожащий, бледный,

На рассвете водопой…

Мне бы вскинуться игриво,

Мне б опять твою ладонь…

Жаль глаза уже не слива,

Да и грива не огонь.

 

И копыта не играют —

Только путают траву,

Хвост репейник собирает,

Мордой землю достаю,

Шерсть облезла, холка сбита,

Зубы стёрли удила…

В 35, ты знаешь, Данка —

Жизнь физически прошла…

 

Отгорело

Отгорело, отлегло — угли.

Накопилось, отнесу в угол.

Подожду и подойдёт время,

И такое прорастёт семя.

 

Соберу я угольки на ладонь,

Осторожно разведу пламя.

И слетятся мотыльки на огонь,

Кое-кто из них сгорит, знаю.

 

Соберу потом золу, пепел

И подхватит молодой ветер…

 

Греемся, греемся у углей.

Ты подбрось ещё, не жалей!

Всё течёт размеренно

И за нас отмерено.

 

Запрягаю…

Запрягаю я повозку,

Кукол складываю в ящик —

Моих маленьких актёров

Самых самых настоящих.

Отправляемся по свету,

Ждите нас в своих селеньях;

Дотрясёмся и доедем —

Им-то мягко на коленях.

 

А пока-то мы в дороге,

И пока держу поклажу,

Мои руки, моё сердце

Слышат вздохи, мысли даже

Этих маленьких созданий

С черепушкой деревянной,

Что же я туда им вставил?

Как-то это странно стало.

 

Эти образы и лица

Затуманивают разум,

И смывается граница

У реалий и фантазий.

Сделать шаг уже не просто.

Осторожно ставлю ногу:

Там ступенька или пропасть?

Вот ступил — и слава Богу.

 

Эти маленькие ручки

Будут трогать сердце Ваше,

Им бы только дотянуться,

А потом их снова в ящик,

Перекладывая ватой,

Чтоб в дороге не поранить.

Не печальтесь — не пораню,

Мне-то жёстко — им-то мягко.

 

Кто сюжет такой придумал?

Кто раскладывает роли?

Кто меня назначил вместе

С этим маленьким народом

Жить и путать постоянно,

Где игра, где не до шуток?

И бреду я будто пьяный,

Чемодан таща игрушек.

 

И лечу уже высоко,

И упал опасно низко,

И нещадно палит солнце,

И снега так близко-близко.

Не согреться в одиночку,

Не укрыть себя от зноя.

Я протягиваю руки,

Я ищу твои ладони.

 

Я любовь свою лелею,

Отдаю себя до капли.

Я лечу к тебе, дурея,

Забывая; кто я, как я.

Я протягиваю руки,

Я ловлю твои ладони,

Не согреться в одиночку,

Не укрыть себя от зноя.